Современный подход к консервативному лечению послеродовых кровотечений при помощи баллонной тампонады матки

А.А. Михеева, Р.Г. Шмаков, д.м.н., профессор

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» Министерства здравоохранения РФ, г. Москва, Россия

РЕЗЮМЕ. 

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: БЕРЕМЕННОСТЬ, РОДЫ, АКУШЕРСКОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ, ГИПОТОНИЧЕСКОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ, БАЛЛОННАЯ ТАМПОНАДА МАТКИ, БАЛЛОН БАКРИ

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Михеева А.А., Шмаков Р.Г. Современный подход к консервативному лечению послеродовых кровотечений при помощи баллонной тампонады матки. Медицинский оппонент 2020; 3 (11): 53–59.

UDC 618.714–005.1–089

Modern Approach to Conservative Treatment of Postpartum Hemorrhage Using Balloon Tamponade of the Uterus

A.A. Mikheeva, R.G. Shmakov

National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after Academician V.I. Kulakov of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow, Russia

SUMMARY. Currently, the controlled balloon tamponade (UBT) is a reasonable method for prevention and treatment of obstetric bleeding, its effectiveness is 95–97%. A systematic analysis of literature on the possibility of prevention and treatment of postpartum hypotonic bleeding by the method of uterine balloon tamponade was carried out. The main etiological factors leading to the development of obstetric bleeding have been analyzed. Analysis of the literature allowed us to conclude that uterine balloon tamponade is highly effective as a conservative method for bleeding control, which allows avoiding surgical hemostasis in most patients.

KEYWORDS: PREGNANCY, CHILDBIRTH, OBSTETRIC HEMORRHAGE, HYPOTONIC BLEEDING, UTERINE BALLOON TAMPONADE, BACRY BALLOON

FOR CITATION: Mikheeva A.A., Shmakov R.G. Modern approach to conservative treatment of postpartum hemorrhage using balloon tamponade of the uterus. Meditsinskiy opponent = Medical opponent 2020; 3 (11): 53–69.

Введение

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), акушерские кровотечения занимают лидирующую позицию в структуре причин материнской смертности (МС), варьируя от 19,9 до 36,2 %. Каждый год они уносят жизни 127 000 женщин репродуктивного возраста [1, 2]. Согласно национальным статистическим данным, в США прямой показатель МС, связанной с беременностью, составляет примерно 7–10 пациенток на 100 000 родов. Около 8 % из этих смертей вызваны послеродовыми кровотечениями (ПРК). По данным стран Западной Европы, ПРК являются ведущей причиной МС, составляя 9–17 % случаев. По последним сведениям бюллетеня Американского колледжа акушеров и гинекологов, в год происходит 140 000 случаев материнской смертности, примерно каждые 4 минуты от ПРК погибает 1 женщина. За период с 1990 по 2015 год МС в мире снизилась почти на 44 % [44]. Как сообщает ВОЗ, в 2015 году материнская смертность во время и после беременности и родов составила примерно 303 000 женщин. Почти все случаи МС происходят в развивающихся странах, в странах с низким уровнем доходов. Согласно материалам ВОЗ, послеродовые кровотечения определяются как потеря крови объемом более 500 мл после вагинальных родов или более 1 000 мл после кесарева сечения. Кровотечение возглавляет так называемую «большую пятерку» (big five) причин МС. К предотвратимым (управляемым) причинам материнской смертности относят те, которые напрямую зависят от своевременности и качества оказываемой акушерской помощи. Среди основных управляемых причин МС, наряду с сепсисом и последствиями прерывания беременности (аборта), акушерские кровотечения занимают лидирующую позицию [3].

Вызывает интерес тот факт, что в структуре АК превалируют гипотонические послеродовые, на долю которых, по данным разных авторов, приходится до 70 % случаев [4, 5, 6, 7, 8, 9]. Остановку кровотечения при родах и после них обеспечивает сокращение матки, которое, по сути, является главным механизмом остановки кровотечения из сосудов плацентарной площадки [10, 11]. Наиболее широко известна теория «четырех Т» (Society of Obstetricians and Gynaecologists of Canada, 2000), отражающая особенности течения беременности, родов и послеродового периода, которые вызывают развитие ПРК [10].

Баллонная тампонада матки

В послеродовом периоде алгоритм традиционного протокола профилактики и борьбы с акушерским кровотечением (наряду с утеротонической терапией) включает ручное обследование полости матки [4, 5, 6]. Согласно последним рекомендациям ВОЗ и клиническим рекомендациям «Профилактика, алгоритм ведения, анестезия и интенсивная терапия при послеродовых кровотечениях» (2018), в случаях рефрактерного кровотечения в качестве завершающего звена первой линии мероприятий следует произвести баллонную тампонаду матки.

Говоря об особенностях АК, нельзя не вспомнить морфологические исследования, выполненные на обширном трупном материале в медицинской школе Университета Буэнос-Айреса аргентинским профессором J. M. Palacios Jaraquemada. Его неординарные анатомические изыскания, сделанные с педантичной скрупулезностью с использованием специальных вспомогательных методик, убедительно показали, что с точки зрения кровоснабжения женские репродуктивные органы имеют две отдельные, четко обособленные части [13]. На основе полученных результатов J. M. Palacios Jaraquemada первым в 2005 году в номенклатуру репродуктивной анатомии женщины ввел новые термины — сегменты S1 и S2. Согласно предложенной концепции, сегмент S1 представлен телом матки, а S2 составляют нижний сегмент и шейка матки, верхняя часть влагалища и прилегающие области параметрия [13]. Так, кровоснабжение тела матки (сегмент S1) обеспечивается в основном восходящей ветвью маточной артерии и в меньшей степени нисходящей ветвью яичниковой артерии, а сегмент S2 характеризуется определенной уникальностью кровоснабжения [13]. Наряду с тем, что в системе его кровоснабжения присутствует значительно большее число самостоятельных артерий, имеющих разное происхождение, все они объединены многочисленными анастомозами в единую экстенсивную сосудистую систему, которая во время беременности функционирует с максимальной интенсивностью. По плотности и количеству коллатералей и соединений сосудистая система органов малого таза не имеет аналогов в человеческом теле. Именно поэтому перекрытием кровотока в одном отдельно взятом сосуде в сегменте S2 ограничить объем кровопотери зачастую не удается [13]. Этим объясняется тот факт, что при успешной попытке любым известным способом редуцировать кровоток только в маточной артерии коллатеральная циркуляция в других анастомозирующих с ней артериях (внутренней срамной, нижней пузырной, влагалищной, нижней ягодичной и др.) будет вносить свой трудноконтролируемый вклад в общую кровопотерю [13, 14].

Факт немедленного включения коллатерального кровообращения был подтвержден при перевязке артерий на различных уровнях: начиная с маточной, далее — внутренней подвздошной, вплоть до временной окклюзии общей подвздошной артерии [12, 14]. Следует отметить, что чем дистальнее от матки пытаться блокировать ее перфузию, тем выше вероятность получения сопутствующей тяжелой ишемизации соседних органов и тканей: мочевого пузыря, ягодичной области и даже нижней конечности. При выборе конкретной тактики указанные риски осложнений, безусловно, перевешивают теоретическую возможность остановки маточного кровотечения таким способом. Для оперирующего акушера-гинеколога концепция сегментов S1 и S2 имеет громадное практическое значение (рис. 1) [14]. Так, если при кровотечении из сегмента S1 (тело матки) адекватным вариантом лечения будет перевязка восходящей ветви маточной артерии и яичниковой артерии, то остановка кровотечения из сегмента S2 представляет собой значительно более сложную задачу [14]. Если, например, источником кровотечения является разрыв влагалища (сегмент S2), то схоластический подход — перевязка или эмболизация маточной артерии и даже экстирпация матки — не спасет женщину от смерти. Здесь требуются другие методы лечения [14].

Структурно-функциональными особенностями нижнего сегмента матки обусловлен целый ряд факторов, предрасполагающих к упорному кровотечению: скудное количество мышечной ткани и ее ограниченная сократительная способность; малозначимое практическое влияние утеротоников на эту часть матки. Более того, кровотечение зачастую имеет место на фоне хорошо сократившейся матки [13]. При низком прикреплении плаценты в этой бедной мышечной тканью области происходит формирование новой, чрезвычайно активной системы маточно-плацентарного кровообращения. А остановка кровотечения из сосудов плацентарной площадки при отделении плаценты в первую очередь обусловлена мощным сокращением окружающих мышечных волокон, которых здесь недостаточно. При этом чрезвычайно развитая система коллатералей в сегменте S2 обрекает на неудачу попытку остановки кровотечения в нижнем сегменте при лигировании отдельных сосудов [14].

При задаче такой сложности наиболее эффективным является проведение проксимального (максимально приближенного к матке) воздействия на источник кровотечения: оказание прямого компрессионного воздействия на открытые сосуды, смыкание их просвета, остановка кровотечения, кровоснабжение [13, 14]. Существует несколько акушерских методик лечения кровотечения, основанных на принципе прямого давления на кровоточащий сосуд. В первую очередь это использование внутриматочного баллона, оказывающего непосредственное давление на спиральные артерии плацентарной площадки.

Одним из наиболее распространенных консервативных методов механической остановки кровотечения при гипотонии матки на протяжении долгого времени считалась тампонада полости специально изготовленными марлевыми бинтами (тампонада матки по J. A. Duhrssen). Однако еще в 1972 году Н. С. Бакшеев установил, что в таких случаях кровотечение продолжится и после этой процедуры, но врач его некоторое время не будет видеть. Вначале создается впечатление отсутствия кровотечения, что нередко задерживает или даже останавливает переход к более радикальным мероприятиям по его остановке. Когда же оно появляется через тампон, становится очевидным, что упущено время для спасения больной. Поэтому автор называет этот метод не только бесполезным, но и вредным.

Идея замены марлевого тампона резиновым баллоном не нова. Еще в 1855 году Scanzoni предложил для остановки кровотечения вводить в полость матки резиновый шар, который заполнялся воздухом или водой. По мнению автора, эти манипуляции прекращали видимое кровотечение, хотя сдавливания сосудов матки не происходило, и родильницы погибали от внутреннего (внутриматочного) кровотечения. Chassagny в 1880 году опубликовал работу, в которой предлагал вводить сдвоенный баллон в матку и во влагалище. Он считал, что такой метод является более эффективным, чем использование одного баллона. S. Drinhausen в 1896 году указывал на применение полого баллона. Его вводили в полость матки при атоническом кровотечении и раздували воздухом или жидкостью. Такой баллон в силу своей эластичности облегает внутреннюю поверхность матки и сдавливает сосуды области плацентарного ложа. Holtz в 1951 году предложил для внутриматочной тампонады баллон из специальной резины, который после введения в матку заполняется воздухом. Следует отметить, что заполнение баллона воздухом (даже кислородом) вызывает большие опасения в смысле возможности возникновения воздушной эмболии при нарушении его целостности. Различные виды стерилизации баллонов также снижают их эластичность и повышают угрозу воздушной эмболии. Отсутствие эластичных, легко растягивающихся и в то же время прочных материалов надолго отложило использование БТ матки в качестве рутинного мероприятия при кровотечениях — вплоть до 2003 года, когда были опубликованы результаты исследования, в котором применяли тампонаду матки с использованием презерватива и полой трубки, соединенной с ним, по которой его заполняли жидкостью. Sayeba Akhter и соавторы (2003) позиционировали данный метод как высокоэффективный.

В мировой практике с целью маточной тампонады акушеры-гинекологи использовали и продолжают использовать несколько видов баллонов, в том числе применяемых в других областях медицины. Это зонд Линтона — Нахласа (Linton — Nachlas), в основном применяемый при варикозном расширении желудочных вен, пищеводно-желудочный зонд Сенгстакена — Блекмора (Sengstaken — Blakemore) (1994–1997), урологический катетер Фолея (Foley), двухходовой силиконовый Rusch (2001). Я. Г. Жуковским был создан баллонный катетер (баллон «Оптимисс», производитель — ООО «ГинаМед», Россия). Метод УБТ, разработанный Я. Г. Жуковским, основан на законе сообщающихся сосудов. Открытый контур позволяет жидкости перемещаться между баллоном и резервуаром. При этом эластичный баллон, помещенный в матку, самостоятельно реагирует на изменения ее тонуса. При расслаблении матки в баллон поступает дополнительное количество раствора из резервуара. Он увеличивается в размере и сохраняет заданное давление на стенку матки. Если матка начинает сокращаться, то избыток жидкости из баллона возвращается обратно в резервуар [10]. Наиболее часто используемый в мире вид для внутриматочной тампонады — специализированный внутриматочный Бакри (Bacri; 2009), представляющий собой закрытый контур.

БТ матки быстро завоевала популярность в разных странах и часто используется при акушерском кровотечении прежде, чем приступать к хирургическим вмешательствам, с целью его остановки. [15, 16, 17]. Тампонаду матки относят к первой линии лечения послеродового кровотечения, резистентного к консервативным методам. Кроме того, она может быть использована и при кровотечении после выкидыша и других клинических ситуациях в гинекологической практике [18, 19, 20, 21, 22]. Применение тампонады матки баллоном Бакри (рис. 2) возможно при влагалищных родах и при кесаревом сечении [23, 25, 24, 26]. Эффективность метода, по данным L. Aibar и соавторов, оцениваемая с позиции отсутствия необходимости перехода к хирургическому гемостазу, составила 87,5 %, что позволило исключить необходимость инвазивных процедур и сократить пребывание в стационаре [27]. Сравнив внутриматочную тампонаду и поэтапный хирургический гемостаз (компрессионный шов по B-Lynch и перевязка маточных артерий), китайские ученые не увидели существенного различия в объеме итоговой кровопотери, частоте гемотрансфузии и общей эффективности метода и пришли к выводу, что внутриматочная тампонада — наименее инвазивный и наиболее доступный способ остановки кровотечения — должна быть принята в качестве выбора для начала второй линии терапии при неэффективности первой [30, 31, 32].

Проследив судьбу родильниц, перенесших кровопотерю и ее остановку с помощью тампонады матки баллоном Бакри, большинство зарубежных исследователей не отметили развитие каких-либо близких или отдаленных осложнений, негативного влияния на будущую фертильную функцию [33, 34, 35]. Акушеры-гинекологи из Азии и европейских стран едины во мнении, что применение БТ является простым и эффективным консервативным методом остановки послеродового кровотечения, снижающим необходимость в более агрессивных (инвазивных) хирургических процедурах [36, 37, 38, 39].

В систематическом обзоре и метаанализе Sebastian Suarez и соавторы (2020) оценили эффективность и безопасность баллонной тампонады матки при лечении послеродовых кровотечений. Были проанализированы электронные базы данных с момента их создания по август 2019 года. Они включали 4 729 женщин. Общий показатель положительных исходов применения баллона составил 85,9 % (95 %-ный доверительный интервал — 83,9–87,9 %). Высокие показатели эффективности использования баллона были при атонии матки (87,1 %), предлежании плаценты (86,8 %), при врастании плаценты (66,7 %) [28]. Метаанализ двух нерандомизированных исследований показал, что БТ матки для лечения тяжелых послеродовых кровотечений значительно снижает применение артериальной эмболизации (относительный риск — 0,29; 95 %-ный интервал достоверности — 0,14–0,63). В целом частота осложнений, связанных с использованием баллонной тампонады матки, была низкой (<6,5 %). Таким образом, авторы пришли к выводу, что БТ матки имеет высокий процент успеха при лечении тяжелых послеродовых кровотечений и является безопасной [29].

Исследование, проведенное в Турции за период с апреля 2010 по апрель 2013 года, включало несколько методов остановки ПРК: наложение компрессионных швов, перевязку маточных артерий, маточную тампонаду баллоном Бакри. Общий уровень успеха внутриматочной БТ составил 70 %, а поэтапного хирургического гемостаза (компрессионного шва и перевязки маточных артерий) — 72,7 %. Авторы пришли к выводу, что сочетание двух данных методик увеличивает эффективность и является многообещающим [40].

По наблюдениям N. Danisman и B. Kaya, в случаях перевязки внутренних подвздошных артерий после примененных шва по B-Lynch и баллона Бакри пациентки реже нуждались в гистерэктомии по сравнению с женщинами, у которых эти методы были применены как самостоятельные. Авторам данные способы кажутся более эффективными в борьбе с массивной кровопотерей в сочетании c перевязкой внутренних подвздошных артерий. Однако они считают, что шов по B-Lynch и тампонаду баллоном Бакри можно использовать в ЛПУ с ограниченными ресурсами, где перевязка внутренних подвздошных артерий невозможна [41].

В зарубежных статьях освещается вопрос применения баллона Бакри при предлежании плаценты как одного из главных факторов риска массивной кровопотери во время кесарева сечения. Часто метод используется в сочетании с компрессионными швами на матку, что увеличивает его эффективность. Авторы из Японии, исходя из своей практики использования тампонады матки баллоном Бакри с компрессионными маточными швами, не наблюдали краткосрочных побочных эффектов и рекомендуют данную практику обязательной в случаях родоразрешения по поводу предлежания плаценты [42, 43].

Выводы

Существующий опыт доказывает высокую клиническую эффективность баллона Бакри как консервативного метода остановки кровотечения, позволяющего избежать хирургического этапа [36, 40]. Его преимущество заключается в возможности контролировать кровотечение с помощью имеющегося отверстия и производить промывание полости матки. Возможный временной промежуток использования баллона составляет от 6 до 24 часов. Клиницисты и исследователи, рассматривающие управляемую БТ матки как часть протокола оказания помощи при послеродовом кровотечении, сходятся в едином мнении: метод не требует специальных навыков медицинского персонала и может быть использован в учреждениях родовспоможения любого уровня [27, 28, 37]. Не вызывает сомнения тот факт, что практикующему врачу целесообразно применять новые технологии, отличающиеся малой инвазивностью, простотой и быстротой применения, а главное — доступностью в любом лечебном учреждении. Очевидно, что БТ как нехирургический метод остановки ПРК должен более активно применяться в ежедневной акушерской практике.

Литература/References

1. Say L., Chou D., Gemmill A. et al. Global causes of maternal death: a WHO systematic analysis. Lancet Glob Health 2014; 2 (6): 323–33.
2. Ящук А.Г., Лутфарахманов И.И., Мусин И.И. и др. Органосохраняющие операции при истинном приращении плаценты. Практическая медицина 2019; 4 (14): 52–6. [Yashchuk A.G., Lutfarakhmanov I.I., Musin I.I. et al. Organ-preserving operations in true placental augmentation. Practical medicine 2019; 4 (17): 52–6. (In Russ.)].
3. Королев А.Ю., Пырегов А.В., Федорова Т.А., Медведева А.А. Анестезиологическая тактика при родоразрешении беременных с высоким риском развития кровотечения. Медицинский оппонент 2018; 1 (4): 51–57. [Korolev A.Yu., Pyregov A.V., Fyodorova T.A., Medvedeva A.A. Anesthesia tactics for delivery of pregnant women with a high risk of bleeding. Meditsinskiy opponent = Medical opponent 2018; 1 (4): 51–57. (In Russ.)].
4. Атласов В.О., Куликова Н.А., Долгов Г.В. и др. Опыт применения управляемой баллонной тампонады матки при гипотонических послеродовых кровотечениях. Вестник Российской военно-медицинской академии 2012; 4 (40): 33–5. [Atlasov V.O., Kulikova N.A., Dolgov G.V. et al. Experience in the use of controlled balloon tamponade of the uterus in hypotonic postpartum bleeding. Bulletin of the Russian military-medical academy 2012; 4 (40): 33–5. (In Russ.)].
5. Бабич Д.А., Баев О.Р., Шмаков Р.Г. Применение баллонных катетеров для подготовки шейки матки к родам. Медицинский оппонент 2018; 1 (2): 24–31. [Babich D.A., Baev O.R., Shmakov R.G. Balloon catheters for cervical ripening and labor induction. Meditsinskiy opponent = Medical opponent 2018; 1 (2): 24–31. (In Russ.)].
6. Жаркин Н.А., Веровская Т.А., Воропаева Т.М. Эффективность баллонной тампонады при акушерских кровотечениях. Многоцентровое исследование. Медицинский алфавит 2010; 3 (13): 37–8. [Zharkin N.A., Verovskaya T.A., Voropaeva T.M. The effectiveness of balloon tamponade in obstetric bleeding. Multicenter study. Meditsinskiy alfavit = Medical alphabet 2010; 3 (13): 37–8. (In Russ.)].
7. Идрисова Х.С., Курбанова Д.Ф. Применение баллонной тампонады в акушерской практике. Материалы XIX Международной научной конференции «Онкология — XXI век», V Итало-российской научной конференции по онкологии и эндокринной хирургии, XIX Международной научной конференции «Здоровье нации — XXI век». Пермь; 2015: 167–72. [Idrisova Kh.S., Kurbanova D.F. Application of balloon tamponade in obstetric practice. Materials of the XIX International Scientific Conference «Oncology — XXI Century», V Italian-Russian Scientific Conference on Oncology and Endocrine Surgery, XIX International Scientific Conference «Health of the Nation — XXI Century». Permian; 2015: 167–72. (In Russ.)].
8. Лакатош В.П., Никитина Ю.А., Горобец Е.И. и др. Клинический опыт применения баллонной тампонады матки при гипотонических маточных кровотечениях во время кесарева сечения. Здоровье женщины 2013; 7 (83). [Lakatosh V.P., Nikitina Yu.A., Gorobets E.I. et al. Clinical experience with the use of uterine balloon tamponade in hypotonic uterine bleeding during cesarean section. Woman’s health 2013; 7 (83). (In Russ.)].
9. Радзинский В.Е. Акушерская агрессия. М.: StatusPraesens, 2011. 688 с. [Radzinskii V.E. Obstetric aggression. M.: StatusPraesens, 2011. 688 p. (In Russ.)].
10. Жуковский Я.Г., Кукарская И.И. Управление риском: режим тотального контроля. Баллонная тампонада Жуковского и новая акушерская практика. StatusPraesens 2013; 3 (14): 2–8. [Zhukovskii Ya.G., Kukarskaya I.I. Risk management: total control mode. Zhukovsky’s balloon tamponade and new obstetric practice. StatusPraesens 2013; 3 (14): 2–8. (In Russ.)].
11. Субханкулова А.Ф., Фаткуллин И.Ф. Акушерские кровотечения: клинический протокол в помощь практическому врачу. Ульяновский медицинский биологический журнал 2016; 2: 112–6. [Subkhankulova A.F., Fatkullin I.F. Obstetric bleeding: clinical protocol to help the practitioner. Ulyanovsk Medical Biological Journal 2016; 2: 112–6. (In Russ.)].
12. Palacios-Jaraquemada J.M. Study of the uterine blood supply and its application in minimal surgical procedures. Minim. Invasive Ther. Allied Technol. 2009; 6 (18): 1–2.
13. Palacios-Jaraquemada J.M. Accurate nomenclature of pelvic vessels. Am. J. Obstet. Gynecol. 2009; 201 (3): e7.
14. Palacios-Jaraquemada J.M. Postpartum hemorrhage: new management? Fertil. Steril. 2008; 90 (3): 895–896.
15. Brown H., Okeyo S., Mabeya H. at al. The Bakri tamponade balloon as an adjunct treatment for refractory postpartum hemorrhage. Int. J. Gynaecol. Obstet. 2016; 135 (3): 276–280.
16. Marasinghe J.P., Plessis J. Du, Epitawela D. at al. Management of postpartum haemorrhage with uterine balloon tamponade: the way forward. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2015; 55 (4): 315–317.
17. Karaman E., Alkış İ., Han A. at al. Conservative management of postpartum hemorrhage. Taiwan. J. Obstet. Gynecol. 2015; 54 (6): 801–802.
18. Cengiz H., Dagdeviren H., Kaya C. at al. Successful management of a second-trimester post-abortion hemorrhage with the Bakri balloon tamponade. Clin. Exp. Obstet. Gynecol. 2015; 42 (2): 246–247.
19. Karakida N., Yanazume S., Mori M. at al. Genital bleeding hemostasis in gynecologic neoplasm with balloon tamponade: New treatment option. J. Obstet. Gynaecol. Res. 2017; 43 (6): 1084–1088.
20. Ortega-Castillo V.M., Espino y Sosa S., Herrerías-Canedo T. Obstetric hemorrhage control Bakri balloon. Ginecol. Obstet. Mex. 2013; 81 (8): 435–439.
21. Patacchiola F., D’Alfonso A., Di Fonso A. at al. Intrauterine balloon tamponade as management of postpartum haemorrhage and prevention of haemorrhage related to low-lying placentа. Clin. Exp. Obstet. Gynecol. 2016; 39 (4): 498–499.
22. Van de Velde M., Diez C., Varon A.J. Obstetric hemorrhage. Curr. Opin. Anaesthesiol. 2015; 28 (2): 186–190.
23. Alouini S., Bedouet L., Ramos A. at al. Bakri balloon tamponade for severepost-partum haemorrhage: efficiency and fertility outcomes. Journal 139 Gynecologie Obstetrique et Biologie de la Reproduction (Paris) 2015; 44 (2): 171–175.
24. Laas E., Bui C., Popowski T. at al. Trends in the rate of invasive procedures after the addition of the intrauterine tamponade test to a protocol for management of severe postpartum hemorrhage. Am. J. Obstet. Gynecol. 2017; 207 (4): 281.e1-е7.
25. Martin E., Legendre G., Bouet P.E. at al. Maternal outcomes after uterine balloon tamponade for postpartum hemorrhage. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2015; 94 (4): 399–404.
26. Vintejoux E., Ulrich D., Mousty E. at al. Success factors for Bakri balloon usage secondary to uterine atony: a retrospective, multicentre study. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2015; 55 (6): 572–577.
27. Aibar L., Aguilar M.T., Puertas А. at al. Bakri balloon for the management of postpartum hemorrhage. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2013; 92 (4): 465–467.
28. Suarez S., Conde-Agudelo A., Borovac-Pinheiro A. et al. Uterine balloon tamponade for the of postpartum hemorrhage: a systematic review and meta-analysis. American Journal of Obstetrics & Gynecology 2020; 293: 1–43.
29. Ali A.S., Faraag E., Mohammed M. et al. The safety and effectiveness of Bakri balloon in the management of postpartum hemorrhage: a systematic review. J. Matern. Fetal Neonatal. Med.
30. Darwish A.M., Abdallah М.М., Shaaban О.М. at al. Bakri balloon versus condom-loaded Foley’s catheter for treatment of atonic postpartum hemorrhage secondary to vaginal delivery: a randomized controlled trial. J. Matern. Fetal Neonatal. Med. 2017; 1–7.
31. Rydze R., Dixon K., Greely J.T. at al. Use of an obstetric balloon for postabortion hemorrhage with disseminated intravascular coagulation. Obstet. Gynecol. 2015; 126 (5): 1019–1021.
32. Weeks A. The prevention and treatment of postpartum haemorrhage: what do we know, and where do we go to next? BJOG 2015; 122 (2): 202–210.
33. Ветров В.В., Васильев В.Е., Иванов Д.О. и др. Проблемы аутогемодонорства в современном акушерстве. Вестник Российской военно-медицинской академии 2014; 4: 279–283. [Vetrov V.V., Vasiliev V.E., Ivanov D.O. et al. Problems of autohemodonation in modern obstetrics. Bulletin of the Russian Military Medical Academy 2014; 4: 279–283. (In Russ.)].
34. Cekmez Y., Ozkaya E., Öcal F.D. at al. Experience with different techniques for the management of postpartum hemorrhage due to uterine atony: compression sutures, artery ligation and Bakri balloon. Irish Journal of Medical Science 2015; 184 (2): 399–402.
35. Tadakawa M., Sugawara J., Saito М. at al. Fertility and pregnancy outcomes following B-Lynch sutures for post-partum hemorrhage. Journal of Obstetrics and Gynаеcology Research 2015; (41): 559–564.
36. Alouini S., Bedouet L., Ramos A. at al. Bakri balloon tamponade for severepost-partum haemorrhage: efficiency and fertility outcomes. Journal 139 Gynecologie Obstetrique et Biologie de la Reproduction (Paris) 2015; 44 (2): 171–175.
37. Gauchotte E., De La Torre М., Perdriolle-Galet Е. at al. Impact of uterine balloon tamponade on the use of invasive procedures in severe postpartum hemorrhage. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2017; 96 (7): 887–882.
38. Natarajan A., Kamara J., Ahn R. at al. Provider experience of uterine balloon tamponade for the management of postpartum hemorrhage in Sierra Leone. Int. J. Gynaecol. Obstet. 2016; 134 (1): 83–86.
39. Natarajan A., Alaska Pendleton A., Nelson B.D. at al. Provider experiences with improvised uterine balloon tamponade for the management of uncontrolled postpartum hemorrhage in Kenya. Int. J. Gynaecol. Obstet. 2016; 135 (2): 210–213.
40. Cekmez Y., Ozkaya E., Öcal F.D. at al. Experience with different techniques for the management of postpartum hemorrhage due to uterine atony: compression sutures, artery ligation and Bakri balloon. Irish Journal of Medical Science 2015; 184 (2): 399–402.
41. Danisman N., Kahyaoglu S., Celen S. at al. The outcomes of surgical treatment modalities to decrease «near miss» maternal morbidity caused by peripartum hemorrhage. Eur. Rev. Med. Pharmacol. Sciences 2014; 18 (7): 1092–1097.
42. Hiroaki S., Miyamoto M., Ishibashi H. et al. Analysis of prophylactic Bakri balloon tamponade failure in patients with placenta previa. Taiwan. J. Obstet. Gynecol. 2019; 58 (1): 159–163.
43. Matsubara S. An easy insertion procedure of Bakri balloon during cesarean section for placenta previa: use of Nelaton rubber catheter. Archives of Gynecology and Obstetrics 2014; 290 (4): 613–614.
44. Материнская смертность. Всемирная статистика здравоохранения, 2014, г. Женева, ВОЗ. Информационный бюллетень 2015; 348. [Maternal mortality. World Health Statistics 2014, Geneva, WHO. Fact Sheet 2015; 348. (In Russ.)].

Вклад авторов. А.А. Михеева, Р.Г. Шмаков: разработка исследования, получение данных для анализа, обзор публикаций по теме статьи, статистический анализ полученных данных, написание текста рукописи.

Authors contributions: A.A. Mikheeva, R.G. Shmakov: research development, obtaining data for analysis, reviewing publications on the topic of the article, statistical analysis of the obtained data, article writing.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Финансирование. Исследование проведено без спонсорской поддержки.

Financing. The study was performed without external funding.

Статья поступила: 23.11.2020.

Принята к публикации: 27.11.2020.

Article received: 23.11.2020.

Accepted for publication: 27.11.2020.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

Михеева Александра Андреевна, аспирант ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» Министерства здравоохранения РФ.
Адрес: 117997, г. Москва, ул. Академика Опарина, д. 4.
Телефон: +7 (495) 531-44-44. E-mail: info@oparina4.ru.

Шмаков Роман Георгиевич, д.м.н., профессор РАН, директор Института акушерства ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» Министерства здравоохранения РФ. Адрес: 117997, г. Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: +7 (495) 438-72-00.
E-mail: info@oparina4.ru.

AUTHOR INFORMATION

Mikheeva Alexandra Andreevna, post-graduate student of the Federal State Budget Institution «National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after Academician V.I. Kulakov», Ministry of Health of the Russian Federation. Address: 4, Oparina street, Moscow, Russian Federation, 117997. Phone: +7 (495) 433-27-72. E-mail: info@oparina4.ru.

Shmakov Roman Georgievich, PhD, Professor of the Russian Academy of Sciences, Director of the Institute of Obstetrics of the Federal State Budget Institution «National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after Academician V.I. Kulakov», Ministry of Health of the Russian Federation. Address: 4, Oparina street, Moscow, Russian Federation, 117997. Phone: +7 (495) 438-72-00. E-mail: info@oparina4.ru.